* * *
Прожил я десятки лет,
Не сказать, чтобы солидно,
Не подложен камуфлет
Был мне в молодости, видно.
Не взлетело и потом,
Только борода кустилась,
Не сгорел сухим прутом,
Отданный костру на милость.
Был и благ, и непогодь;
Выгнан, после загнан в стаю.
И хранит меня Господь
Для чего? — и сам не знаю.
* * *
Встречаются, что бы расстаться,
Рвет тишину стук,
Ливень своими пальцами
Перебирает листву.
Тучи все гуще строгость.
Под крышей нормальный народ.
А кто-то по вязкой дороге
Уходит за поворот.
* * *
С рождения тоска однобока,
Доску съедает грибок.
Всем нам даются сроки,
Каждому — свой срок
Аннексий без и контрибуций.
Примешь свою благодать.
Всем нам сроки даются,
Вообще-то могли и не дать.
* * *
Осыпана ночь алмазами,
Кистями не забелишь.
И что я тоску размазываю —
Только во вред себе лишь.
Кончать надо с безобразием,
Не разводить сепсис,
Мне не достать алмазы,
Не положить на сердце.
ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ
В Европе это было,
Еще был Пушкин жив.
Весь город потревожен,
А как спокойно жил.
Откуда прикатился,
Свалился этот ком:
Парнишка появился
На рынке городском;
Оборванный, помятый,
Без обуви... Вот весть!
Протягивал он руку,
Хотел он очень есть.
Ему давали фрукты,
Но их не брал пострел;
От пышек отказался,
Хлеб черный только ел.
Немым он вовсе не был,
Но слов людских не знал.
Загадка да и только:
Дивился стар и мал.
Не знал он что такое
Стол, стул, отец иль мать...
И в городском приюте
Нашлась ему кровать.
Немного обучили,
Стал парень говорить;
Из речи непонятной
Все ж уловили нить:
Жил во дворе каком-то,
Держали на цепи,
В собачьей тесной будке.
Ел хлеб и воду пил.
Кормили только ночью
При полной темноте.
Кто он и чей — не знает.
Вот сведения все.
Прожил пять лет в приюте,
Людской освоил быт.
Однажды на задворках
Был кем-то он убит.
Убит был не случайно,
Штырем прошили глаз.
Унес в могилу тайну…
Ну, вот и весь рассказ.
* * *
Не надо кого-то мучить,
Если ему ты не мил;
Лучше каменья ворочать,
Болотный копать ил.
Ждет тебя только даль лишь
И воды больших глубин...
Чем больше кого-то давишь
Тем больше им нелюбим.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
